На том берегу

[Hollyhock God]

Ох, вчера был престранный день, доложу я вам, и не менее престранная ночь, полная двенадцатичасового сна. Вчерашнее увольнение сыграло со мной много шуток, злых и добрых, но зато я закончила редактуру великолепного пролога Nobilis, доказав самой себе, что художественные тексты переводить тоже могу. Наслаждайтесь, мои дорогие. Как обычно, буду рада вашим исправлениям.

Читать милый рассказ и/или хулить Бога Штокрозы.

На том берегу

Под утёсами, возле трухлявых брёвен, на границе между песком и морем происходит нечто невероятное. Над водой появился человек. Его лицо безупречно. Глаза его закрыты. И всё-таки он смотрит на меня.      «Хочу напугать тебя», — говорит он. Его рука приближается. Рвы и ямы разверзаются на песке. Берег подо мной трясётся и проседает.      Запах моря исчез. Волны бьются о берег, но я ничего не слышу.      Надо бежать. Не смею. Надо сказать ему, что я всего лишь обыкновенный человек.      «Хочу, чтобы ты понял, что мы можем причинить тебе боль, когда пожелаем».      Мой язык разжижается. Кровь хлещет в горло.      «Если у меня будет время, я убью тебя».      И тут что-то меняется.      Чудо проносится сквозь меня подобно стремительному приливу, и я падаю на колени. В это мгновение я ощущаю лишь этот прилив, понимаю лишь прилив, думаю лишь о приливе. Есть лишь приливы и отливы перемен, омывающие мою душу.      До сих пор я не понимал всей красоты водного потока. Но теперь все радости и печали моей жизни блекнут перед осознанием этой красоты. Поток звучит громче колокола и сверкает ярче солнца. Красивый, как само море, но куда ненасытнее моря.      Руки опускаются на песок, смолу и ракушки. Мысли снуют туда-сюда, то созерцая то, что было мне дано, то прорываясь вдаль. Боюсь, что отлив поглотит меня, потащит меня за собой, вывернет наизнанку и оставит в себе до конца моих дней.      И тут поток окреп и коснулся последних неизменённых частиц моей сущности.      Меня тошнит, рвёт морской водой. В ней попадаются частицы водорослей. Тот человек идёт ко мне, но теперь он держит пистолет. Не представляю, зачем он ему. Хочу жить — но мне трудно сосредоточиться на этом желании.      По всему миру разговаривают люди. Сигналят автомобили. Все шумят, сотрясая воздух. Я не могу их слышать, но знаю о них. Знаю всех и вся в их взлётах и падениях. Знаю рёв этого моря и плеск вод каждого озера.      Руки обессилели и не могут больше служить мне опорой. Ноги озябли. Голова раскалывается.      Но мне не нужны руки, ноги или голова. Нужно лишь заглянуть в свою душу, и у меня будут бесчисленные тела. Я могу оседлать молнию и станцевать под мелодию фуги. Все волны, омывающие мир — мои; но чудо не остановилось на этом. Они — это я.      Теперь я нежно люблю их. Я стал... не могу подобрать нужного слова. Я стал и сущностью, и сутью, и духом волны. Не могу представить себе более значительного домена; я не предпочёл бы ему ни Время, ни Любовь, ни саму вселенную. Все волны, омывающие мир — мои.      Пистолет выстрелил.      Теперь я живу в нотах юного флейтиста, каждая их которых обладает своим неповторимым звучанием. За этими звуками слышится куда более серьёзная музыка.      Удивительно. Все эти годы вселенная кричала мне о своих тайнах и истинах, а я просто не слышал. Я не стал предъявлять права на эту музыку; это превосходило и мои новые возможности. Я просто открыл своё сердце и начал слушать.      Пять напевов, гармоничных и дисгармоничных. С высоты льётся Небесная истина. Слышу, как ангелы поют о справедливости, красоте и благоговении. Эта песня не объясняла ни выстрел, ни того, ранен ли я. «Тебе следует набраться сил, чтобы найти ответ самостоятельно, — сказала песня, — ведь если ты не можешь служить справедливости, то какой в тебе прок?»      Из глубин вскипает песня Преисподней. Грубый рефрен песнопения падших рассказывает о страдании, о порочности и о силе. «Ты лежишь на берегу, беспомощный, а рядом с тобой смертельный враг, — уверяет меня песня, — и мы — тот ответ, которого ты жаждешь. Служи страданию, и не страшись страдания. Служи порочности, и возрадуйся своему падению.» Оно показалось мне нелепым, это мелкое искушение; но вдруг к хору присоединился сильный голос. Тут интуиция, говорящая мне о песке подо мной, поведала о наводящей ужас подоплёке их речей.      Я услышал Вольный зов, зов свободы и безумия. Неумолимая, неумолкающая, песнь Воли зовёт за пределы нашего мира, не позволяя обратиться к присущим ему истинам. «Тебе нужен только ты сам», — говорит она. И бесконечный прибой, звучащий в моём сердце, с ней согласен.      Два напева берут своё начало в людях: один светлый, другой тёмный, один проповедует спасение человечества, другой — его конец. Я отвергаю их. Я нашёл свою истину.      Пуля пробила мне голову.      На мгновение я ощутил ослепляющую боль. Потом её поглотил поднявшийся прибой. Рывком я встал на ноги.      «Что ты?» — спросил я его. Он снова выстрелил; на этот раз я легко уклонился. «Что я?»      «Я причина всех вещей, — ответил он. — Я Омега, предел твоего существования. Предел любого существования. Для этого мне достаточно протянуть руку.»      Волна вздымалась, добравшись до заводи у берега. И тут же растаяла, превратившись в спокойную воду. Я нутром почувствовал её смерть, страшную смерть, и мой желудок содрогнулся. Следующая волна умерла, и волна за ней, как кости домино. Море неловко изогнулось, мучительно переживая пределы своей досягаемости.      «Хочу, чтобы ты знал, что это у тебя в крови. Хочу, чтобы ты понял, что не можешь бороться с нами. Поэтому я пришёл и причинил тебе боль.»      На некоторое время я поверил ему. «У меня снова есть язык, — говорю я, — а твоя пуля меня не убила.»      Он открыл глаза, чёрные как ночь. Я вижу в них падающую звезду. «Странно, — сказал он, — что людям нужно лишь почувствовать силу, для того чтобы стать заносчивыми. Ты вошёл в мир вещей более значительных, чем те, что ты можешь вообразить, и теперь ты говоришь пренебрежительно.»      Я покачнулся.      Он убрал пистолет. «Ты привязан ко многим вещам, — проговорил он. — Помни, когда придёт время иметь с нами дело, что они не бессмертны.»      Я подумал о вещах, которые люблю. Они взывали ко мне, но куда тише, чем волны. Я залил водой эту любовь, утопил в своём сердце, и всё же она выскочила на поверхность: друзья, семья, моя родина, мои дела.      «Я буду делать то, что мне следует делать», — заверил я его. Не вполне понимаю, что меня ждёт, только вот угрозы меня не отпугнут.      Его лицо помрачнело, и он ушёл.      Я снова взглянул на океан. Пелена упала с моих глаз, или пала на них, не знаю. Я понимаю великих и могучих духов вод и светлые истины в сердцах чаек. Слышу бессмысленное бормотание песчинок и вижу одухотворённое лицо каждой волны, разбивающейся о берег.      Я потянулся и схватил юную, сверкающую волну, созданную мгновение назад узорами моря. Я держу её в руке, и она успокоилась, ожидая моих приказов. И сказал ей, понимая по мере того, как говорил, что это самая поразительная вещь на свете: "Я знаю твоё имя".

Оригинал.

@темы: Nobilis, Сила Посредственных Переводов

Comments

Сличать с переводом лень, лично я косяков не обнаружил. Какбэ хвалю. Вы большой молодец!

[Hollyhock God]

Domus caelestis nonus, вычитка и редактура творят чудеса

[pr0fess0r]

Как я уже говорил - здорово, чтение затягивает. Жаль, мало )

[Гость]

Оооо, вы переводите Нобилис? Я вот тихонько пытал третью редакцию в той мере, в которая необходима игрокам чтобы, но как-то бросил на пол-пути. :->

А вы водите и если да, то где и как?

Xanoxt